Главная     Вход

Вроде все уже про средневековую Москву знаешь.Где какая слобода стояла.Где какие башни Кремля.а где Китай-города,а где Белого города и Земляного города и все равно траблы.так Москва разрослась. Тама где под стенами на саблях пицтелись,уже элитные кварталы.Город сожрал все исторические места.
Батчер этот отрывок только наполовину оформлен,а столько в нем деталей появится еще.Я иногда когда задача сложная ответы во сне вижу.

Кабак стоял на самой окраине кузнечной слободы Замоскворечья. Слева в небольшом овраге струился ручей, справа начинались избы конюшенной слободы, приткнувшись своими ладными срубами почти самой к крепостной стене Земляного города.
Кабатчик Зыков выкупил ладный пятистенок у купца Затулина. Сверху уложили еще с десяток рядов крепких бревен и прорезали в них окна, которые украсили резными наличниками.
Сам кабак находился на первом этаже, второй отдали под недорогой постой. Тех, кто шибко упился, за руки вытаскивали из кабака и скатывали в небольшой овраг поросший травой.
Вечер подступил тяжело и густо, но в дворовых кузнях еще раздавалось
бряцкание молотов и правил. Над башнями Белого города повисло багряное солнце, бесстыже заглядывая в самые укромные уголки. Затявкали псы во дворах. Залились отголоски унылых девичьих песен. Зырян утер лоб.
В кармане брякнули гроши данные Стрешневым на пропой. Впереди со стороны Спаса показался стрелецкий наряд.
— Чего стоишь казаче? — весело буркнул один из стрельцов. Али гроши все пропил. Зырян оскалился и в ответ буркнул: — Грошей хватает, здоровья мало. Стрельцы весело рассмеялись.
— Ну, так и иди домой! — хмуро рявкнул старший. Поздоровеешь, ноги сами дорогу найдут. Зырян отвернулся от стрельцов и крепче сжал гроши в ладони.
Он уже пересказал сродственнику Каравану о своей беде.
— Чем помогу, коли сам к царю в поклон пошел! — пробурчал Караван. — Пойду я дядьку! — выдохнул Зырян и хлопнул тяжелой дверью.
Вечер все сыпал и сыпал на Москву жемчугом звезд. Ладная дверь кабака и веселые хмельные крики уже не так пугали беглого казака.
А чего ему бояться, теперь он на службе у Шуйского. Даже если кто и узнает его по делам прошлым, то бумага царская все спишет.
«Спишет ли Богородица?» Зырян перекрестился. Ай, была, не была. Завтра отойду и двинусь в Лавру. Не зря же царь грошей дал. Монеты еще раз звонко брякнули в кармане, словно подтверждая его мысли. Пробраться в Лавру ему казаку не так сложно. Многие из его лихой ватаги нанялись на службу к польскому гетману Яну Сапеге. Авось Бог даст, не пропадет. Зырян с силой сжал ручку двери и дернул на себя.
В кабаке было душно. Зырян поморщился.
Описание кабака
«Так черти котлы в аду топят» — подумал он про себя. Зырян было сделал шаг назад чтобы сбежать с этого злачного места, но что-то остановило его. Приковало ноги к полу, будь-то пудовыми цепями. Девка. Зырян век свой не видел девок краше, чем та, что стояла сейчас за стойкой кабака.
— Садись казаче, в ногах правды нет, — услышал он чей-то хриплый голос позади. Зырян оторвал взгляд от девки и обернулся. За столом сидела компания из пяти стрельцов.
Описание стрельцов
«Чего это черт, стрельцов в кузнечную слободу принес?», — подумал он. Стрельцы уже изрядно набрались, и со стола тонкой струйкой стекала горькая с опрокинутого штофа. Стрельцы поочередно запускали ладони в огромную миску с квашеной капустой, затем заталкивали капусту в рот, причмокивали и рыгали. Зырян поклонился и наложил на себя крест. Один из стрельцов в рваном кафтане по имени Апроксий открыл рот и выпучил глаза. — Казаче уважь! — проревел он, словно с утра не жравший бык. Выпей с нами. Зырян вновь перекрестился и буркнул: — Господь с вами казаки. Дело у меня. Апроксия усадили на место и налили еще чарку.
Красна девка указала казаку за пустой стол у окна. Откинув полы кафтана и сняв саблю, Зырян уткнулся взглядом в стол.
«Шли солдатушки слободкой-слободой» — разнеслась по кабаку унылая стрелецкая песня.
«Манят девушек-девчушек за собой. Ой, за собой» — подхватил басом усатый казак.
Зырян улыбнулся. Девка кабатчица тут же очутилась у него сбоку с штофом водки и с дюжиной соленых огурцов на расписной глиняной тарелке. — Хлеба казаче, али пирогов? — прощебетала девка кабатчица.
Зырян закрыл тарелку с огурцами ладонью. Кабатчица понимающе кивнула и упорхнула на свое место. Стрельцы продолжали гулять.
С караула сменились служивые. Он бы и сам в их положении горькую каждый день пил. То одному царю присягай, то другому. С Годуновыми порядок был, хоть и голодно. А сейчас один царем назовется, то другой. Слышал Зырян, что у самозванца царя, что в Тушино лагерем стал, племянник объявился, царевич Август внебрачный сын царя Федора Иоановича. Зырян захмелел. Горькая разносила по телу тепло. Дурманила разум. Уносила печали и беды, словно исчезающее за крышами изб ненастье. Девка кабатчица проплыла перед окривевшими глазами словно наваждение. — Повторить казаче? — словно иволга пропела она. Зырян ухватил ее за запястье. — Повтори красавица коли не жалко. Девка лукаво улыбнулась: — А гроши есть у тебя казаче?
— Есть гроши! — Зырян вывалил звякнувшую горсть монет на стол. Глаза девки сверкнули. — Оставайся на постой казак, — пролепетала она. Я угол наверху приготовлю. Зырян кивнул. — Если хочешь, сама приду, — застенчиво добавила она.
— Ей казак! — поднялся один из стрельцов. Ты чего к нашей девке пристаешь?
Зырян обернулся. Стрелец, бросивший ему вызов, был шире в плечах и выше. Но мордобой ему сейчас не к чему.
— Дело государево! — Зырян достал из кармана свиток, что сунул ему напоследок вместе с грошами боярин Стрешнев. Увидев двухглавого орла на печати, стрельцы загудели и успокоились. Девка зажгла еще свечи.
— Споем стрельцы! — проревел здоровый детина в красном кафтане.
— Запевай Андрей, а мы подхватим!
«Не отец, не мать разлучила нас.
Разлучил же нас тот великий князь.
Князь Иван государь Васильевич».
Перед глазами Зыряна все поплыло и он провалился в серый туман.